Была такая прихожанка.

Феодосия Дорофеевна Кирильченко, 1892 года рождения, уроженка с.Козловка, украинка, председатель церковного Совета в Козловской церкви. Арестована 14.12.37 за антисоветскую агитацию среди верующих. 25.12.37г. осуждена к 8 годам лишения свободы (Саратовские подвижники/Яковлев А.А., Теплов В.В., Плякин М.Е. – Саратов: Издательство «Летопись»,2000. – 148с.)

Когда с Козловской церкви снимали колокола и крест, Феодосия Дорофеевна Кирильченко, регент церковного хора, обратилась к стоящему рядом с ней председателю сельсовета: «Михаил Иванович, зачем колокола снимаете?» Через три дня ночью приехала милиция и забрала её.  Дети спали и ничего не слышали. Александру было 25 лет, Павлу – 17 лет, Дмитрию – 14 лет, Виктору – 10 лет, Петру – 9 лет, дочери Рае – 4 года. Встретились они через десять лет. Вот только мужа Егора Васильевича и старшего сына Александра ей больше не суждено было увидеть, так как в 1939 году их призвали в армию, и через три месяца они погибли  на советско-финской войне. Младшие дети после этого остались совсем одни.

Началась Великая Отечественная война. Вся деревня удивлялась, как они выжили! Петр Егорович вспоминает, что старшим по хозяйству у них был Виктор. «Виктор пёк»,- говорит он. В это время из церкви сделали зернохранилище, и голодная ребятня ночью через щели проволокой доставала немного зерна, молола его и к утру лепёшки были готовы. Держали корову, колхоз давал корма. В 1943 году после Сталинградской битвы Петра и Дмитрия забрали в ФЗО. Виктора не взяли, так как он в результате детских шалостей остался без глаза. Мальчишек отправили в Сталинград восстанавливать город. Страшное зрелище предстало перед ними: руины, воронки, трупы, которые надо было до наступления весны захоронить. Сначала тела убитых  сортировали: немецких солдат и советских хоронили в разных братских могилах. Но работы было так много, что не успевали до наступления тепла, поэтому стали складывать всех вместе – и победителей, и побежденных. Потом они работали на заводе в Москве, на шахтах в городе Прокопьевске Кемеровской области. Но всё равно вернулись домой.

Тюрьма, в которой отбывала наказание Феодосия Кирилловна, находилась на территории Горьковской области. Заключенные были заняты на строительстве железной дороги. Это был тяжелый каторжный труд, непосильный для женщин. Поэтому многие не выдерживали и умирали. Врачом в тюрьме была женщина. Когда она познакомилась с личным делом Феодосии Дорофеевны, то пожалела её и детей, которые остались без матери, поэтому оставила  у себя домработницей. Это помогло выжить. Хотя Феодосия Дорофеевна переписывалась с домом, можно представить себе состояние матери, дети которой оставлены на произвол судьбы. Когда она вернулась, они уже выросли, кто-то имел уже собственную семью.

 Годы тюрьмы сделали её осторожной и скрытной. Феодосия Дорофеевна наказывала детям и внукам: «Пусть ребятишки нигде не выступают, я за всех рассчиталась!». Но испытания не сломили её веры. Хотя церкви были закрыты, она продолжала молиться дома. Очень любила службу, никогда не отказывалась читать молитвы по усопшим. Жена сына Петра Егоровича Александра … вспоминает, как свекровь всегда заботилась о молитвенном поминовении её родственников: «Шур, ты там курицу заруби, помянуть мать, а я почитаю». Конечно, она понимала и страдала от того, что дети и внуки не имеют в полной мере такого верного жизненного ориентира, как православная вера, ведь ещё до закрытия церквей в школах детям не только запрещали ходить в храм, но и поздравлять с религиозными праздниками не разрешали! Может быть, поэтому она заставляла внучек переписывать молитвы, чтобы хоть как-то приобщить к святым текстам. А чтобы девчонкам это занятие не было в тягость, «платила» им рубль за работу. Но самым убедительным пособием по православию стала её жизнь.

 Феодосия Дорофеевна заботилась о семьях своих взрослых детей, ведь она понимала, что семья – это малая церковь. Родные вспоминают случай, произошедший с сыном Дмитрием. Времена тогда были суровые, тюремные испытания семьи Кирильченко на матери не закончились: за незначительный по нынешним законам административный проступок (дядя Митя слил литр солярки) фронтовика, имеющего ранение, посадили.Отбывал он наказание в трудовой колонии, находившейся в Федоровском районе. Через некоторое время жена Дмитрия Анна получила письмо, в котором муж сообщал, что домой не вернется, потому что нашел другую. Со своим горем невестка пошла к свекрови. Молча выслушав  Нюру, Феодосия Дорофеевна  пошла к другой снохе Шуре за сапогами. Раздобыв подходящую обувь и вооружившись чапальником (ухват для русской печки), она пешком отправилась проведать и вразумить сына. Не известно, что больше подействовало на Дмитрия –слова или тот самый чапальник – но он вернулся к семье. А мать после этого неделю болела от перенесенных переживаний. Похожая история произошла и с сыном Павлом, который из Караганды сообщил о том, что у него новая семья. Туда Феодосия Дорофеевна отправила жену Павла Настю, которая начала было отказываться, на что  свекровь ей  ответила: «Ты жена». И эта семья была сохранена, подарив бабушке пять внучек.

Все невестки вспоминают, что свекровь их никогда не обижала ни словом, ни делом, а «гоняла» только сыновей. Будучи уже в преклонном возрасте, она по неделе жила у сыновей и никогда потом не обсуждала своих снох. Библейская заповедь «Не судите, да не судимы будете» стала её сущностью. Как и умение прощать, даже своих врагов. Родные вспоминают, как отговаривали бабу Феню откликнуться на просьбу  виновника своего несправедливого тюремного заключения прийти к нему, когда он мучился от смертельных болей, но смерть-избавительница заставляла себя ждать. Феодосия Дорофеевна пошла тайком от семьи для того, чтобы простить сползшего из последних сил с кровати к её ногам больного, после чего он через два дня скончался.

Высокая, с опущенной книзу покрытой головой, в длинной юбке и наглухо застегнутой кофте с непременным фартуком поверх – такой запомнили Феодосию Дорофеевну дети и внуки, для которых у бабушки в карманах под фартуком всегда были конфеты. За внешней суровостью скрывалась любящая Бога и людей  душа, которая много перенесла и выстрадала за свою нелегкую жизнь, но не была сломлена испытаниями. Несмотря ни на что,  сердце Феодосии Дорофеевны было наполнено добрыми чувствами, которые она особенно хорошо выражала  песней.  Её красивое и могучее пение, когда-то восхваляющее Господа в храме, никого не оставляло равнодушными. Так же не может не волновать и не вызывать размышлений сейчас у нас тяжёлая, но освященная верой в Бога судьба Феодосии Дорофеевны.